Новости недвижимости

фoтo: Нaтaлия Губeрнaтoрoвa

Oчeрeдныe инсинуaции Вaшингтoнa, зaпрeщaющиe кoнтaктирoвaть сo «стрaнoй-aгрeссoрoм», спoсoбны подкосить и поставить на грань банкротства зарубежные компании, которые, рискуя своим авторитетом, продают России технологические новинки и подогревают нас инвестициями. Это у них, наших надежных и проверенных друзей, с февраля будущего года могут арестовать банковские счета и устроить им прочие неприятности. Если, конечно, уличат в сотрудничестве с русскими.

Логику Медведева понять можно: своих (в смысле чужих, ставших своими) не сдаем. Только все-таки какой-то осадок остается. Как же так: ведь именно огласка деталей соглашений и данных о победителе должна была искоренить коррупцию, повысить конкурентоспособность и сократить расходы госкомпаний на закупочные процедуры.

Будем откровенны, госзакупки в нашей стране еще с советских времен являются своеобразным бизнесом. Формулы «ты мне — я тебе» или «утром деньги — вечером стулья» знает каждый школьник. И такая схема прекрасно работала до 2016 года, пока не вступил в силу закон, принуждающий госкомпании публиковать не только формальные сведения о договорах, но и сами соглашения. Чтобы все было предельно ясно — на контракт претендовали три компании, а победила лучшая, предложившая наиболее выгодную цену и условия выполнения подряда.

Теперь возвращаемся к «железному занавесу», который опустило постановление Медведева. Американцы, увеличивая пресс своих санкций, по сути, возвращают нас в советское прошлое. В результате поймать за руку нечистоплотных, играющих в одни ворота менеджеров госкомпаний и их партнеров по теневым сделкам будет невозможно. Или их предполагается сажать постфактум, когда экономическая война с Западом уйдет в прошлое?

Однако до этого будущего еще надо дожить — и лучше без особых потерь. А ущерб, как отмечает доктор экономических наук Игорь Николаев, никто не оценивал. В российских госзакупках сейчас вертится от 20 до 25 трлн рублей ежегодно. Потерять зарубежных партнеров — обидно. Иной раз они действительно оказывают России неоспоримую услугу, поставляя эксклюзивные товары, не имеющие ни отечественных, ни других мировых аналогов. «Однако, закрывая информацию, мы рискуем еще больше — издержки на неконтролируемые госзакупки вырастут, а Россия потеряет инвестиционную привлекательность, залогом которой является открытость бизнеса», — уверен эксперт.

«Большинство наших госкомпаний — публичные общества. Их акции торгуются на биржах. Сокрытие информации о сделках ударит по капитализации, расширит число контрагентов-фаворитов и значительно увеличит стоимость контрактов. В итоге прибыль госкомпаний сократится», — прогнозирует начальник аналитического департамента УК «БК-Сбережения» Сергей Суверов.

«Бизнесмены считают государственные и муниципальные закупки одной из наиболее коррупционных сфер деятельности», — напоминает президент Торгово-промышленной палаты Сергей Катырин.

Как же Россия будет тогда претворять в жизнь план противодействия коррупции, подписанный Владимиром Путиным? По оценке Transparency International, наша страна успела полностью реализовать только два из 16 пунктов по обязательствам Лондонского антикоррупционного саммита 2016 года.

Между тем существенной защиты зарубежным партнерам России запрет разглашения их имен не принесет. Если российские хакеры, как утверждает Вашингтон, выбрали президентом Дональда Трампа, то американским спецслужбам выявить иностранные компании, сотрудничающие с нашей страной, не составит труда. Тем более что Россия согласилась исполнять принципы международной Хартии открытых данных по обмену информацией о финансовых счетах. Кроме того, иностранцы должны отчитываться перед собственными регуляторами, которые не вымарывают из документов имена контрагентов.

Создается впечатление, что постановление Медведева в первую очередь направлено против разоблачителей, которые не устают обвинять чиновников и госменеджеров в необоснованных покупках бриллиантовых запонок и хрустальных чернильниц. Теперь им будет куда сложнее собирать свой «компромат».

Лучшее в «МК» — в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram

фoтo: Нaтaлия Губeрнaтoрoвa

Для срaвнeния в дoкризисный 2014 гoд иностранные инвесторы вложили в российскую коммерческую недвижимость $1,35 млрд, а продажи составили $627 млн. В 2015 году соотношение составляло $540 млн и $126,5 млн соответственно. В 2016 году — $466 млн и $42,2 млн.

По словам аналитика АЛОР БРОКЕР Кирилл Яковенко, иностранцы выводят средства, поскольку они предвидят снижение доходности от инвестиций в российскую коммерческую недвижимость. «Они предпочитают не ждать, когда она вырастет, а просто переформировать свои портфели в пользу других инвестиционных инструментов», — полагает эксперт.

Одна из причин, почему доходности падают — это рекордно низкий уровень инфляции, около 3-4% за год. Внесла свою лепту также снижающаяся ключевая ставка, которая, в свою очередь, приводит к снижению ставок по банковским депозитам. «При этом ожидается рост ВВП на 2% за год, а это значит, что экономика начала восстанавливаться, и арендные ставки коммерческой недвижимости будут падать», — полагает Яковенко.

Поэтому хорошо, если в 2018 году удастся со сдачи в аренду офисов получать 6-7% годовых. И это с учетом налогов, ремонта, стоимости коммунальных услуг. «Чуть лучше, чем офисная недвижимость, выглядит торговая недвижимость, там, возможно, еще можно будет рассчитывать на цифры повыше, до 10% годовых» — прогнозирует эксперт.

Кроме того, как утверждает Яковенко, возможный запрет со стороны США на инвестиции в российские облигации федерального займа, который может быть введен в действие в феврале, создает негативный фон для всех рублевых инвестиционных инструментов.

В результате, как предупреждает эксперт, иностранные инвесторы будут еще активнее выводить средства из российской коммерческой недвижимости, что затормозит российскую экономику и увеличит отток капитала. «Падение интереса иностранных инвесторов к российской недвижимости говорит о том, что восстановление экономики может занять больше времени, чем планировалось, что экономическая активность в следующие 2-3 года будет не слишком высокой», — считает Яковенко.